Андрей Гришаев о себе:
Родился в Ленинграде в 1978 году. Окончил Ленинградский Электротехнический институт. Автор двух поэтических книг и ряда публикаций в литературных журналах. Живу в Москве. С 2016 года также увлекаюсь фотографией, снимаю на телефон и компактную камеру.
Textura любит не только стихи Андрея Гришаева, но и его фотографии. Мы попросили известного поэта поделиться своими любимыми фотоснимками и рассказать, почему они любимые и как появились. Правда ли, что фотография ворует душу? Или все-таки она ее находит и проявляет? И если поэзия это фотография мира изнутри, то что такое сама фотография? Давайте разбираться.
Этой публикацией Textura открывает периодическую рубрику «Камера-обскура».
Лимассол, Кипр, 2017 год
В качестве первого знакомства я решил показать вам эту фотографию. Она была сделана минувшей весной на Кипре, куда в поисках раннего лета отправились два семейства: мое и друга. Отпустив вперед детей на самокатах, прогулялись мы и по этой набережной.
За что я люблю фотографию (фотографию вообще), так это за то, что она властно подменяет бытовую реальность своей, особенной реальностью. В этой реальности и люди ходят другие, и другие у них дела, и будущее у этих людей и дел совсем другое. Вот, например, идет человек по парапету, идет сквозь негустой лес вертикалей, одет в благообразный костюм, размашистым идет шагом. А почему бы не идти размашисто, если тебе хорошо за пятьдесят и тебе приятно прогуляться по широкому парапету пустынной набережной, тем более, что на ногах отличные кроссовки (и я обязательно вернусь к ним позже).
В той, другой реальности, как подсказывает, не настаивая на своем, память, прогулка эта была наполнена отдыхающими людьми, детьми в цветастых шмотках, сотовыми телефонами и другими приметами современного, разобранного и не слишком осмысленного пейзажа, фотографировать который скучно и порой неприятно. А на фотографии (здесь слышен свист анонимного камня и возглас «старомодно!») эдакие старомодные 50-е, доставшиеся мне в форме кинофильмов, где даже сломавшийся невпопад каблук – и тот на своем месте.
Поделюсь личным – фотография эта нравилась мне, наверное, даже больше, чем она заслуживала на первый взгляд. Я снова и снова возвращался к ней и радовался, попадая в типичную ловушку: насколько все ее детали на своих местах, насколько подлинному моменту я стал свидетелем. И в этом ловушка любого фото – чем больше ты всматриваешься в запечатленный момент, тем более гармоничным тебе он кажется, тем более совершенные связи проступают между его элементами, словно хроника жизни с грабительскими процентами возвращает себе свои же права, права быть замеченной, увиденной, права остановить взгляд, ошеломить.
Ловушка была типичной, но вместе с этим и в самой фотографии, хотелось мне верить, действительно было что-то, какая-то дополнительная связь, работающая без моего разумения, лишь по своей доброй воле, по ведомству внутренней красоты. И здесь я снова, как обещал, возвращаюсь к обуви героя. Уподобившись фотографу из фильма «Блоу-ап», я увеличил фото в несколько раз (на компьютере, как вы понимаете, это сделать несложно), чтобы внимательно рассмотреть детали одежды. За это нехитрое проявление внимания к человеку я был мгновенно вознагражден: на ногах идущего господина оказались кроссовки с приметным полосатым логотипом, и каждый из них так явственно и точно относился к своей паре – полосатой скамейке, как относиться бы и нам к нашим явным и скрытым возлюбленным.
